Александр Конторович - Пепельные люди [СИ]

В действительности в коробке лежит обломок обыкновенного кирпича. Никакого радиоустройства в ней, естественно, нет. Но, зная трусливую породу таких вот "вершителей судеб", я абсолютно уверен в том, что никто из них даже и не попробует подойти к коробке ближе чем на несколько метров. Вот охрана губернатора — те точно что-нибудь попробовали бы сделать. Именно поэтому я и разыграл всю эту комедию с радиостанцией. Пусть они хотя бы несколько минут тут просидят, пока мы с Поповым не дойдем до оцепления. А там пускай хоть на уши встают.

— Мы можем как-нибудь договориться? — спрашивает меня генерал.

— На предмет?

— Ну… У нас есть что предложить.

— В обмен на что? Про власть можете сразу забыть. Ее у вас больше не будет ни при каких обстоятельствах.

— Мы могли бы быть полезны.

— В качестве кого?

— Это можно оговорить.

— В индивидуальном порядке, генерал. После того как вы сложите оружие, я готов беседовать с каждым.

— То есть, все вопросы решаете именно вы?

— Увы, генерал, не я один. Хотя мое слово кое-что значит в совете. Еще вопросы есть?

Они точно есть у губернатора. Но в своем теперешнем положении он просто не может разговаривать. Надо полагать, облома такой силы он за всю свою жизнь не испытывал ни разу. Сидя в кресле, Поливанов только и может, что испепелять меня ненавидящим взглядом. Ни на что другое сил у него просто больше нет.

Окинув на прощание комнату внимательным взглядом, я выхожу в коридор.

— Пошли? — спрашивает меня Попов.

И только тут я замечаю у него в руках небольшой черный чемоданчик.

— А это что за хрень?

— Не знаю. Но только Поливанов его просто из рук не выпускал никогда. Даже и в сортир с ним ходил. Раз уж это такая штука ценная, то я и подумал — а теперь-то он ему зачем? Вот, пока они там с генералом сидят как мыши под веником, мы эту штуку и экспроприируем. Сам же сказал — не всё коту масленица?

Ну что ж, капитан, пожалуй, прав. Кто его знает, что там у губернатора запрятано? Пока суть да дело, он и спалить может кое-что, лично для него неприятное. Вытаскиваю рацию.

— Грач, мы выходим. Проконтролируйте там на всякий случай.

— Добро.

— А не услышат нас эти? — кивает в сторону лестницы Попов.

— По этой станции нет. Тут вещь посложнее, чем то, что я у Поливанова оставил. Со стороны эту передачу не перехватить. Я же и в первый раз, таким образом, трансляцию наших переговоров из кабинета вел — никто и не услышал ничего.

— А-а-а… ну, раз такое дело… — успокаивается он.

Мы подходим к лестнице и, не торопясь, топаем вниз. Стоявший на площадке охранник провожает нас равнодушным взглядом… и в какой-то момент, я вдруг вижу его напряженное лицо. Так! Что-то произошло… Интересно, что именно? Отъезд колонны засекли? Или танки на площади увидели? Охрана стоит у лестницы, оттуда обзор так себе, площадь не видно, это я точно знаю. А дежурная смена где сидит? Провожатый мой, в первый раз, уходил куда-то на втором этаже. Куда? По коридору он шёл. А тот внутрь здания идет, окна во двор выходят. Оттуда танки не видны. Ну, хорошо, не видны, так их услышать можно. Нет, нельзя — тут из кабинетов музыка какая-то звучит, и если техника близко не подойдёт, то её никто и не услышит. А что ж тогда охранник всполошился?

— Капитан! — негромко окликаю своего спутника.

— Да?

— Охрана напряглась! — тихо говорю ему я. — Наготове будь!

— Лады… — и он перекладывает чемодан… в правую руку. Здрасьте, приехали! А стрелять он как собирается?

У второго марша лестницы, внизу, нас уже ждут. Давешний эсбэшник, что тогда меня обождать просил, и двое его коллег.

— Господин капитан, — игнорируя меня, обращается он к Попову. — Позвольте полюбопытствовать, куда вы выносите данный кейс?

— Губернатор распорядился приготовить его машину к выезду. И поручил мне отнести туда его вещи.

— Без сопровождения?

— А я что, старик немощный? Сам чемоданчик не отнесу?

— Я попрошу вас обождать здесь. Согласно инструкции, данный чемодан никуда нельзя переносить без охраны. Странно, но господин губернатор, сам всегда требовал её неукоснительного соблюдения.

— Да не вопрос. У окна присяду, не возражаете? Курить охота, а в здании нельзя…

— Ради бога… — кивает эсбэшник, — присаживайтесь, а я пока схожу наверх, спрошу у господина губернатора распоряжений.

Попов невозмутимо присаживается на подоконник. Чемоданчик он ставит на пол, и оба оставшихся охранника сразу же расслабляются. Капитан вытаскивает из кармана пачку и достаёт из неё сигарету.

— Майор, ты в волейбол играл?

— В юности.

— Значит, п о д а т ь правильно сумеешь?

— Попытаюсь.

— Ну, нет, второй попытки у нас может и не быть. Ты уж постарайся, хорошо?

— Лады.

Он откидывается спиною на стену, таким образом, что окно оказывается у него с левой стороны. Закуривает и выпускает дым. Заметив укоризненный взгляд охранника у лестницы, кивает и приоткрывает одну из створок, так, чтобы дым выходил на улицу. Ещё раз затягивается и украдкой показывает мне три пальца.

Эсбэшник, тем временем, топает вверх по лестнице и уже подходит к площадке. Сейчас он туда завернёт, пройдёт ещё один лестничный марш. Десяток метров — и он у двери в кабинет. Одного взгляда ему вполне хватит, чтобы всё понять. Крикнет? Или по рации скажет? Так или иначе, но секунд пятнадцать у нас есть. Если выскочим на улицу сейчас, охрана станет стрелять сразу же. Они так приучены — если что непонятное, то сразу огонь на поражение. Сначала стреляют, а после уже разбираются. В принципе — правильно делают. Только вот в данном случае мне это совсем не нравится. Неприятно иметь их в качестве противников. Не за что пока по ним стрелять, парни свое дело делают. То, что у них начальник скотиной оказался, не их вина, скорее беда. Возможно, что я и не прав, но вот как-то не тянет меня по ним огонь открывать.

Вот перестала поскрипывать под ногами лестница — эсбэшник поднялся на этаж и сейчас направляется к кабинету.

Взгляд на капитана — он сгибает один палец, второй…

Третий!

И плавным, скользяще-незаметным движением, Попов буквально перетекает через подоконник.

Хренасе!

Вот это мастер!

Это происходит настолько неожиданно, что оба охранника замирают, не веря своим глазам.

Подхватив левой рукою кейс, изо всех сил запуливаю его в окно! Надеюсь, он его там сумеет подхватить. Все же кидаю кейс не просто в пространство, а по направлению возможного отхода. Как раз туда, куда капитан сейчас и направляется.

А в правой руке уже "Ярыгин".

В просторном помещении выстрелы звучат как-то раскатисто и уверенно. Пули впритирку проходят рядом с головами охранников и заставляют их, забыв обо всём, искать укрытие.

На восьмом выстреле пистолет неожиданно даёт клина. Очередная стреляная гильза не вылетает, затвор заедает намертво, и оружие разом превращается в бесполезную железяку.

— Граната! — ору я и запускаю пистолет в сторону охранников.

Пока они лихорадочно отползают ещё и от этого подарка, я успеваю выхватить оба "тэтэшника". Старое, проверенное временем оружие, меня не подводит, и тремя выстрелами я окончательно загоняю охранников под лестницу. Какое-то время они мне не опасны. Но бежать сейчас на улицу было бы непростительной глупостью. Не успею я отбежать пару десятков метров, как эти ребята снимут меня, как в тире. Они тоже не лохи и мой отход просекут.

Да и верхний товарищ тоже уже бежит к ним на помощь.

— С этими всё! — снова ору я во всё горло. — Давай наверх, третьего валить надо!

С этими словами я простреливаю из левого пистолета пару ступенек. Пусть товарищ видит это и под выстрелы не лезет. Да и соображалку ему уже пора включать…

Всем хорошо международное сотрудничество. В гости можно ездить, пожимая на официальных встречах руки тем, кого ещё вчера я честно пытался зарезать или тихо задавить в укромном углу. И, пожимая мне руку, собеседник тоже мучительно вспоминал, на мушке какого оружия он видел мою перекошенную морду. А сейчас стоим и разговариваем. Так сказать, опытом обмениваемся…

Вообще говоря, особо ценного опыта из таких вот посиделок со вчерашними врагами, я вынес не так и уж много. Не спорю, были и там вещи, которые вызывали у меня острый приступ хомячизма и обостряли хватательно-таскательный рефлекс. Но, откровенно говоря, это больше к снаряжению относилось. Всё же разные у нас школы, да и задачи… только внешне похожие… Так что слепо перенимать их опыт я (да и никто из рядовых спецов) особо не спешил… А вот прибывшие с нами представители ФСО, так те, просто рты раскрыли.

Вот не понимаю я этих веяний!

Своего опыта, ценного и полезного нам не занимать. Пожалуй что, в т а к и х войнах у нас практики побольше будет.

Кто бы мне объяснил, зачем сотруднику ФСО тренировки по освобождению заложников? Не их это дело! Защищать — да, обязаны уметь. И делать это лучше многих. Тут и вопросов никаких не возникает. Для штурма у нас другие подразделения есть, которые это сделают намного эффективнее и с меньшими потерями. А так… Скрестить быка и индюка ещё никому не удалось. Ну, ладно, приняли решение учить их штурму и освобождению заложников. Пусть так. Но за каким, простите, рожном, делать это у американцев и прочих "заклятых друзей"? Своих спецов более, чем достаточно. И уровнем подготовки они не уступают никому, а то и превосходят существенно. Да и логика боевого построения и взаимодействия у нас д р у г а я. Не такая, как у забугорников. Вот на этом я вас, ребятки, и поймаю…